Питер Пен

Он увидел, что миссис Дарлинг положила руки на пианино и что две слезинки уселись у нее в глазах.

- Она хочет, чтоб я открыл окно, - сказал Питер. - Но я не отопру.

Он снова заглянул в комнату. Слезинки все еще были в глазах. А может, это были уже две другие, которые заняли место первых.

- Она очень любит Венди, - пробормотал он себе под нос. - Но я тоже ее люблю. Она не может принадлежать обоим сразу.

Он попытался развлечься, попрыгал по комнате и строил смешную рожицу. Но ее печаль проникла в него и поселилась в нем.

- Ладно, - сказал он и отпер окно. - Пошли, Динь! - крикнул он, и в голосе его слышалось глубокое презрение к законам природы. - Нам ни к чему всякие дурацкие мамы!

И он вылетел в окно.

Таким образом, Венди, и Джон, и Майкл нашли окно открытым. Это был, конечно, гораздо лучший прием, чем они на самом деле заслужили.

Но они спрыгнули с окна на пол, совершенно не испытывая угрызений совести. Оказалось, что Майкл уже очень мало что помнит.

- Джон, - сказал он, озираясь, - кажется, я здесь когда-то был.

- Дурачок! Конечно, был. Вон же твоя кровать.

- Правда, - сказал Майкл не особенно уверенно.

- Ой, а вон собачья будка! - И он кинулся к ней и заглянул внутрь.

- Может, Нэна в ней, - заметила Венди. Но Джон присвистнул:

- Ого, там какой-то дяденька.

- Это папа! - воскликнула Венди.

- Дайте поглядеть. Ой, он какой-то маленький, меньше пирата!

Хорошо, что мистер Дарлинг спал. Ему было бы грустно, что первые слова Майкла звучали именно так.

Венди и Джон были несколько изумлены тем, что они обнаружили отца в собачьей будке.

- Но ведь раньше-то, - сказал Джон тоном человека, которого подводит память, - он в ней не спал?

- Джон, - сказала Венди, - может, мы уже хорошенько не помним, как и что было раньше? Им стало не по себе.

- Как не стыдно маме не быть дома, когда мы вернулись, - сказал бессовестный Джон.

Как раз в эту минуту миссис Дарлинг заиграла снова.

- Это мама! - воскликнула Венди, заглядывая в соседнюю комнату.

- Мама! - это подтвердил Джон.

- Значит, ты только понарошку наша мама, Венди? - спросил Майкл.

- О господи, - вздохнула Венди, - как вовремя мы вернулись!

- Давайте войдём на цыпочках и закроем ей глаза руками, - предложил Джон.

Но Венди почувствовала, что радостные новости надо сообщить маме более деликатным способом.

- Давайте нырнем в наши постели, и когда она войдет, ей покажется, что мы никогда и не улетали.

Когда миссис Дарлинг вошла в детскую, чтобы посмотреть, спит ли ее муж, она увидела, что кровати заняты их владельцами. Ребята ждали ее радостного возгласа, но его не последовало. Она их заметила, но не поверила своим глазам.

Ей так часто казалось, что они вернулись, что она подумала, что это ей просто мерещится. Она села на стул возле камина, где прежде так часто сиживала и при них.

Дети не понимали, в чем дело. Их пробрала дрожь.

- Мама! - крикнула Венди.

- Это Венди, - сказала миссис Дарлинг, не двигаясь.

- Мама!

- Это Джон.

- Мама! - завопил Майкл, который теперь ее вспомнил.

- Это Майкл.

И, не глядя, она протянула руки навстречу своим маленьким бессердечным детям, которых, казалось, ей уже больше никогда не обнять.

Но они были, были здесь! Выпрыгнув из своих постелей, они кинулись к ней.

- Джордж, Джордж! - закричала она, когда смогла говорить.

И мистер Дарлинг проснулся и разделил с ними их радость, и Нэна вбежала в комнату.

Боже мой, какая это была прелестная картина! Но некому было ею любоваться, кроме странного мальчика, который, никем не замеченный, глядел в окно.

Глава семнадцатая

КОГДА ВЕНДИ СТАЛА ВЗРОСЛОЙ

Я надеюсь, вам интересно знать, что случилось с остальными мальчиками. Они дожидались внизу, пока Венди успеет рассказать о них. Досчитав до пяти тысяч, они вошли в дом и двинулись вверх по лестнице. Они выстроились перед миссис Дарлинг, сняв шапки и в душе сожалея, что на них надеты пиратские костюмы. Они ничего не говорили, но их глаза просили ее принять их всех. Им бы еще взглянуть и на мистера Дарлинга. Но они про него решительно забыли.

Конечно, миссис Дарлинг согласилась принять их всех, но мистер Дарлинг был как-то странно подавлен, и они поняли, что он считает, что шестеро - это слишком большое количество.

- Должен тебе заметить, - обратился он к Венди, - что ты ничего не делаешь наполовину.

Двойняшкам показалось, что это относится к ним.

- Если вам кажется, что нас слишком много, мы с братом уйдем, сэр, - заметил один из них, который был более самолюбив.

- Папа! - воскликнула Венди с упреком. Но облачко на его лице продолжало оставаться. Он понимал, что ведет себя недостойно, но ничего не мог с этим поделать.