Чайка по имени Джонатан Ливингстон

Из пике следует выходить плавно. Ты должен течь! Необходимо совместить твердость и текучесть. Запомнил?

Он спикировал вниз, на уровень ученика.

-- Давай-ка попробуем вместе -- звеном. И обрати внимание на выход из пике -- плавно и очень легко...

Прошло три месяца. У Джонатана появились еще шесть учеников. Все шестеро были Изгнанниками, и всех очень интересовала странная новая идея -- летать ради радости полета...

Правда, им было гораздо легче освоить сверхсложные технические приемы, чем понять, для чего это нужно.

По вечерам на песчаном берегу Джонатан говорил им:

-- Каждый из нас воплощает идею Великой Чайки -- ничем не ограниченную идею абсолютной свободы. Потому точность и совершенство полета -- только первый шаг на пути к раскрытию и проявлению нашей истинной сущности. Необходимо избавиться от всего, что ограничивает. Вот зачем это все нужно -- скоростные полеты, предельное снижение скорости, высший пилотаж...

... А его ученики мирно посапывали тем временем во сне, утомившись после дня полетов. Им нравилось тренироваться -- их увлекали скорость и возможность с каждой последующей тренировкой узнать что-то новое, утоляя тем самым все возраставшую жажду знаний. Но ни один из них, даже Чайка Флетчер Линд, пока что не пришел к осознанию реальности мысленного полета. Они еще не умели поверить в то, что полет мысли и полет ветра и крыльев -- явления в равной степени материальные.

-- Все ваше тело -- от кончика одного крыла до кончика другого, -- снова и снова повторял Джонатан, -- есть собственно мысль, воплощенная в форме, доступной вашему зрению. Разорвав путы, сковывающие вашу мысль, вы разорвете и путы, сковывающие ваши тела...

Но сколько бы силы он ни вкладывал в эти слова, они звучали для них подобием волшебной сказки. Гораздо больше в этот момент они нуждались в сне и отдыхе...

Всего лишь месяц спустя Джонатан сказал, что пришла пора возвращаться к Стае.

-- Но мы еще не готовы! -- возразил чайка Генри Кэлвин. -- И потом, нас ведь никто туда не звал! Мы -- Изгнанники! И не можем позволить себе явиться туда, куда нас не звали. Что, разве не так?

-- Мы свободны -- и потому вольны идти, куда хотим, и быть самими собой везде, где бы мы ни находились. -- С этими словами Джонатан поднялся в воздух и повернул на восток -- к угодьям, где обитала Стая.

Ропот замешательства прокатился среди учеников -- каждый из них мучился вопросом: как поступить?

Закон Стаи гласил: Изгнанники не возвращаются. И за последние десять тысяч лет Закон этот не преступал никто. Голос Закона запрещал: и думать не смейте о возвращении. Джонатан сказал: возвращайтесь не задумываясь.

И Джонатан уже летел над водой и был в миле от них. Если они еще немного помедлят, он встретится с враждебной Стаей один.

-- Нас изгнали. Мы не принадлежим к Стае. С какой стати мы должны обращать внимание на Закон Стаи? -- произнес Флетчер, обращаясь, скорее, к самому себе, чем к остальным. -- И к тому же, если на него нападут, от нас больше толку будет там.

И они появились в то утро, они восьмером пришли с запада стройным звеном в форме двойного ромба. Они летели четко и слаженно, практически касаясь друг друга кончиками крыльев. Со скоростью ста тридцати миль в час они пронеслись над пляжем, где обычно проходили общие собрания Стаи. Джонатан -- впереди, Флетчер -- непринужденно и легко -- справа от него, Генри Кэлвин, стараясь не отставать и не выпадать из общего ритма -- слева. Затем все звено, как одна птица, сделало медленный вираж вправо -- участок горизонтального полета -- переворот -- горизонтальный участок -- слышно было только, как свистит рассекаемый ими ветер.

Крики и кряки повседневного быта Стаи смолкли, словно звено птиц над пляжем было гигантским ножом, вмиг отсекшим все привычные звуки. Восемь тысяч птичьих глаз, не мигая, напряженно следили за ними.

Одна за другой все восемь птиц взмыли вертикально вверх -- мертвая петля -- а потом -- прямо из мертвой петли -- вышли в пике, закончив полет посадкой с мгновенной остановкой. Затем, словно это входило в обычную ежедневную программу, Чайка Джонатан, как ни в чем не бывало, приступил к разбору полетов.

-- Во-первых, -- слегка усмехаясь, говорил он, -- все вы без исключения опоздали занять свое место в строю. Вам не хватает быстроты реакции, чтобы действовать синхронно...

Молнией одна и та же мысль промелькнула в голове каждой чайки в Стае:

-- Изгнанники! И они вернулись! Но это.