Рони, дочь разбойника

Пер был доволен.

- Вот и хорошо, здесь я могу спокойно ждать!

- Чего ждать?

- Угадай! - ответил Пер.

Маттис угадать не мог. Но он с тревогой заметил, что Пер Лысуха просто таял на глазах. И Маттис спросил Лувис:

- Что это с ним, как ты думаешь?

- Старость, - ответила Лувис. Маттис с испугом поглядел на жену:

- Неужто он от этого помрет?

- Да, помрет, - сказала Лувис. Maттис ударился о слезы.

- Замолчи! - заорал он. - Этого я ни за что не позволю! Лувис покачала головой:

? Привык ты командовать, Маттис, но в этом ты не волен!

Ронья тоже тревожилась за Пера, и теперь, когда он слабел с каждым днем. она все чаще приходила и сидела рядом с ним. Пер большей частью лежал с закрытыми глазами и лишь время or времени приоткрывал их, чтобы взглянуть на нее. Тогда он улыбался и говорил:

- Ну что, моя радость, ты не забыла, что я тебе сказал?

- Нет, не забыла, но найти это место никак не могу.

-- Найдешь, уверял ее Пер. - Придет время, и найдешь!

- Найду, наверное.

Время шло, и Пер Лысуха вовсе ослабел. Под конец настала ночь, когда им всем пришлось не спать и сидеть около него: Маттису, Лувис и разбойникам. Пер Лысуха лежал неподвижно с закрытыми глазами. Маттис с тревогой старался убедиться, что он жив. Но возле постели было темно, хотя Лувис зажгла сальную свечу. И, не обнаружив в старике ни малейших признаков жизни, Мание вдруг крикнул:

- Он помер!

Тут Пер Лысуха открыл один глаз и с упреком поглядел на Маттиса:

- Вовсе я не помер! Неужто ты думаешь, у меня хватит совести не попрощаться с вами перед смертью?

Потом он снова опустил веко, и все вокруг него долго стояли молча. Слышалось лишь его хриплое дыхание.

- А теперь, - сказал Пер, открыв оба глаза, - теперь, други мои верные, я хочу со всеми вами проститься! Теперь я помираю.

И он умер.

Ронья никогда не видела, как умирают люди. Она поплакала немного. "Правда, - думала она, - он так устал в последнее время. Теперь он, верно, отдыхает где-то в неведомом мне краю".

А Маттис с рыданиями мерил шагами каменный зал и кричал:

- Ведь он был всегда! А теперь его нет! И снова, и снова повторял:

- Ведь он был всегда, а теперь его нет! И тут Лувис сказала ему:

- Маттис, ты ведь знаешь, что никто не может жить вечно. Человек рождается на свет, поживет и умирает. Так было всегда. Плачем горю не поможешь.

- Но мне худо без него! - кричал Маттис. - Так худо, что сердце надрывается!

- Давай я обниму тебя и посидим вместе, хочешь?

- Давай! И ты иди ко мне, Ронья!

И он сидел, наклоняясь то к Лувис, то к Ронье, и старался выплакать все горе. Ведь Пер Лысуха всегда был в его жизни, а теперь его не стало.

На следующий день схоронили они Пера на берегу реки. Зима стояла на пороге, и, когда Маттис со своими разбойниками несли мертвое тело к вырытой могиле, на гроб Пера падали первые мягкие, мокрые снежные хлопья. Гроб Пер Лысуха смастерил себе сам, еще давно, когда был в силе, и псе эти годы хранил его в каморе, где висела одежда.

- Разбойнику может понадобиться гроб, когда он меньше всего этого ожидает, - говаривал Пер, а в последние годы он все удивлялся, что гроб до сих пор ему не пригодился.

- Но раньше или позже он мне пригодится, - повторял он.

И вот теперь гроб ему пригодился. Всем в замке сильно не хватало Пера Лысухи. Маттис всю зиму ходил мрачный. Разбойникам тоже было невесело, потому что от настроения Маттиса зависели в замке и радость и печаль,

Ронья отправилась с Бирком в лес, где зима вступила в свои права, и, стоя на лыжах у горного склона, она забыла все печали, Но, вернувшись домой и увидев Маттиса, который, нахохлившись, сидел у очага, она вспомнила все снова.

- Утешь меня, Ронья, - попросил он, - помоги, мне ужас как тошно!

- Скоро придет весна, и тебе станет легче, - сказала Ронья, но это его не утешило.

- А Пер Лысуха весны не увидит, - мрачно ответил он, и на это Ронья ничего утешительного сказать ему не могла.

Но вот зима миновала и наступила весна. Она приходила всегда, невзирая на то, кто умер и кто остался жить. Маттис повеселел, как было с каждой весной Проезжая во главе разбойников по Волчьему ущелью, он насвистывал и пел. А на другом конце ущелья его ждал Борка со своими людьми. Хо-хо! Наконец-то они примутся разбойничать после долгой зимы! Маттис и Борка родились разбойниками и по глупости радовались этому. Но дети их были куда умнее.