Рони, дочь разбойника

либо из этого народца, но все-таки сейчас ей хотелось следовать за ними, куда бы они ни позвали. Ей хотелось быть рядом с ними и слушать их песни, даже если бы пришлось провести под землей все отпущенные ей на свете годы.

- Иду, иду! - снова воскликнула она и снова попыталась сойти с тропинки.

Но Бирк был тут, он был начеку, он крепко держал ее.

- Пусти меня! - кричала она, дико размахивая руками. Но он крепко обхватил ее.

- Ты попадешь в беду! - сказал он.

Но она не слышала его. Звуки песни заглушали голос Бирка, Они были теперь такими сильными и громкими и наполняли весь лес, вызывая в ее душе томленье и тоску, которым невозможно было не поддаться.

- Иду, иду! - в третий раз крикнула она и стала драться с Бир-ком, чтобы избавиться от него. Она дергала и рвала ремень, плакала и кричала, потом больно укусила Бирка в щеку. Но он крепко держал ее.

Он продолжал держать ее долго-долго. И вдруг туман поднялся ввысь так же быстро, как и появился. В тот же миг песня стихла. Ронья оглянулась. Казалось, будто она только-только пробудилась ото сна. Она увидела тропку, которая вела домой, и красное солнце, садившееся за поросшими лесом крутыми утесами. И еще Бирка. Он стоял совсем рядом с ней.

- На расстоянии длины веревки, - напомнила она ему. Затем, увидев его окровавленную щеку, она спросила:

- Тебя укусила лисица?

Бирк не ответил. Свернув кожаный ремень, он протянул его ей.

- Спасибо тебе! Теперь я справлюсь сам, я один доберусь в крепость Борки!

Ронья смотрела на него из-под падавших на лоб прядей волос. Ей вдруг стало трудно плохо думать о нем. И она не знала почему.

- Убирайся прочь! - сказала она ласково. И помчалась домой.

221

SJ тот вечер Ронья, сидя вместе с отцом у очага, вдруг вспомнила, о чем хотела у него узнать.

- Что это ты брал без спросу? Ну, то, что имел в виду Борк.

- Гм, - хмыкнул Маттис. - До чего же я боялся, что ты не найдешь в тумане дорогу, моя РоньяТ

- Но ведь я нашла ее, - сказала Ронья. - Послушай-ка, что ты брал без спросу?

- Смотри, - уклонился от ответа Маттис и усердно стал мешать угли. - Разве ты не видишь? Вот уголек ~ ну прямо вылитый человечек! Он похож на Борку! Тви вале1! Фу. черт!

Но Ронья никакого уголька, похожего на Борку, так и не увидела. Да и вообще не о том думала.

- Что ты взял без спросу? - повторяла она упрямо. Когда Маттис не ответил и на этот ее вопрос, вмешался Пер Лысуха.

~ Да многое! Хо-хо! Да многое! Я бы мог посчитать.

- Заткнись! - злобно произнес Маттис. - С этим я и сам справлюсь.

Все разбойники, кроме Пера Лысухи, уже разошлись по своим спальным боковушам, а Лувис вышла, чтобы присмотреть на ночь за курами, козами и овцами. И одному лишь Перу Лысухе довелось услышать, как Маттис объяснял Ронье, что за люди, собственно говоря, разбойники. Ну, те, кто берет разные вещи без спросу и без всякого разрешения.

Вообще-то, Маттис нисколько этого не стеснялся, наоборот! Он гордился и хвастался тем, что был самым могущественным предводителем разбойников во всех горах и лесах. Но теперь ему пришлось немного попотеть, рассказывая все это Ронье. Ясное дело, ему хотелось, чтобы она постепенно все узнала, ведь это было необходимо. Но он хотел подождать с этим еще некоторое время.

- Ты ведь, доченька, еще маленькое, невинное дитя, потому-то я '^с ппежчс об -лом много нс r^ri-KTtf,iri;i4

ысуха. - Д;"

-тере

:'ин1к I и в ларях и

'.ii.i.iKu фоллеи is н^;ю;1иых сказках Скандинавии.

шкатулках. Такое на лесных деревьях не растет! Отец ее безо всякого зазрения совести отбирал все это у других людей.

- А разве они не злятся и не бесятся, когда у них отнимают их вещи? - спросила Ронья. Пер Лысуха хихикнул.

- Да они просто шипят от злости, - уверил он ее. - Ох-хо-хо, если бы ты только слышала!..

- Хорошо бы тебе, старик, наконец-то отправиться спать, - посоветовал Перу Лысухе Маттис.

Но Пер Лысуха по-прежнему не хотел и слышать об этом.

- Иные из них даже плачут, - продолжал он свой рассказ, но тут Маттис зарычал:

- Замолчи, а не то я вышвырну тебя вон! Потом он потрепал Ронью по щеке:

- Ты должна это понять, Ронья! Такова жизнь! Так поступали всегда. И не о чем тут спорить.

- Ясное дело, не о чем, - снова вмешался Пер Лысуха. - Но люди, понятно, никогда к этому не привыкнут. Они только воют, и плачут, и ктянут разбойников, так что любо-дорого смотреть и слушать!