Мы все из Бюллербю

- Да! - ответили мы.

- Мне тоже кое-что надо, - сказал она.

- Пожалуйста, мы все купим! - сказали мы.

Тетя Лизи попросила купить ей катушку белых ниток No 40 и ванильного сахара.

- И еще что-то мне было нужно, только никак не вспомню, - сказала она, наморщив лоб.

- Наверно, кусок самой лучшей телячьей колбасы, - сказала я.

- Верно! - обрадовалась тетя Лизи. - А как ты догадалась?

И мы с Анной отправились в лавку.

Все-таки мы боялись чего-нибудь забыть и потому по нескольку раз перечислили друг другу все, что нас просили купить. Мы шли, взявшись за руки, и размахивали корзинками. Сверкало солнце, сладко, по-весеннему, пахли деревья. "И телячьей колбасы, самой, самой лучшей!" - пели мы во все горло. Так у нас получилась песня про колбасу. Мы пели ее на разные лады, даже на мотив марша. А под конец мы придумали такую печальную мелодию, что чуть сами не заплакали.

- Какая грустная колбаса! - сказала Анна. - Хорошо, что мы уже пришли.

В лавке было очень много народу, и нам пришлось бы долго стоять в очереди, если б нас не выручил дядя Эмиль, наш лавочник. Ведь взрослые считают, что детям спешить некуда, и норовят пролезть вперед. Но дядя Эмиль нас хорошо знает, и ему было интересно, как поживают все обитатели Бюллербю, сколько яиц мы съели на пасху и скоро ли мы с Анной выйдем замуж.

- Еще не скоро, - сказали мы.

- А что уважаемые барышни желают купить?

Он всегда шутит с нами и очень нам нравится. У него маленькие рыжие усики и карандаш за ухом. И он всегда угощает нас леденцами из большой банки.

Сперва Анна перечисляла все, что просили купить ее мама и дедушка, а дядя Эмиль складывал покупки в корзину. Потом настал мой черед, и я сказала дяде Эмилю все, что было нужно моей маме и тете Лизи. Нам казалось, что мы ничего не забыли. На прощание дядя Эмиль угостил нас кислыми леденцами, и мы зашагали домой.

Когда мы дошли до развилки, где дорога сворачивает на Бюллербю, я спросили:

- Ты не помнишь, я купила дрожжи или нет?

Но Анна не помнила, купила ли я дрожжи, и мы стали ощупывать все пакеты в моей корзине. Дрожжей там не оказалось. Пришлось вернуться в лавку. Дядя Эмиль засмеялся, отпустил мне дрожжи и снова угостил нас кислыми леденцами. И мы ушли.

Когда мы подошли к развилке, Анна воскликнула:

- А камфарная мазь для дедушки!

Мы опять вернулись в лавку. Дядя Эмиль посмеялся над нами, дал нам камфарную мазь и снова угостил нас кислыми леденцами.

Когда мы в третий раз подошли к развилке, у Анны вдруг сделалось такое лицо, что мне стало ее жалко.

- Лизи, - прошептала она, - а рафинад?

Мы перещупали все пакеты в наших корзинах, но рафинада там не было.

Дядя Эмиль чуть не упал за прилавок, когда увидел нас. Он дал нам рафинаду и кислых леденцов.

- До свидания, - сказала Анна. - Больше мы уже не придем!

Когда вдали показалась развилка, я сказала Анне:

- Давай пробежим мимо этого места, иначе мы опять что-нибудь вспомним.

И мы пробежали мимо развилки.

- Это ты хорошо придумала, - сказала Анна.

Наконец-то мы были уже недалеко от дома. Мы шли, взявшись за руки, и размахивали корзинами. Но не очень сильно, чтобы ничего не потерять. Сверкало солнце. В лесу пахло по-весеннему сладко.

- Давай споем про колбасу, - предложила Анна.

Нам так нравилась эта песня, что Анна решила обязательно спеть ее в школе. Мы распевали во все горло, поднимаясь к Бюллербю: "И телячьей колбасы, самой, самой вкусной!"

Вдруг Анна остановилась.

- Лизи! - с ужасом закричала она. - Мы забыли купить колбасу!

Мы опустились на обочину и долго-долго молчали. Наконец Анна сказала:

- Не понимаю, зачем люди придумали колбасу? Неужели нельзя есть вместо колбасы картошку?

- Зря мы пробежали мимо развилки, - вздохнула я.

Пришлось нам повернуть обратно. Больше мы не пели. Мы шли, и шли, и шли. Анна сказала, что песня про колбасу, пожалуй, не подходит для школы.

- Да, - согласилась я, - глупая песня. Она вообще никуда не годится.

Когда дядя Эмиль увидел нас, он схватился за голову и побежал за новой банкой леденцов. Но мы от них отказались, мы больше даже смотреть на них не могли.

- Три куска самой лучшей телячьей колбасы, - сказала я.

- Даже за самой лучшей телячьей колбасой не стоит столько ходить, - проворчала Анна.

И мы поплелись домой. На развилке Анна оглянулась и сказала:

- А вон едет мельник Юхан на своей Буланке.