Мы все из Бюллербю

Но домой никто не уехал, хотя селедочным салатом нас, конечно, угощали. Просто, кроме селедочного салата, там было столько еды, что салат можно было и не есть.

Вместе с тремя дочками тети Йенни на празднике было четырнадцать детей. Целый день мы играли в большом зале на втором этаже. Время от времени нас звали вниз и предлагали чего-нибудь съесть. Нам это даже надоело. Только мы разыграемся, как приходит тетя Йенни и спрашивает, почему мы ничего не едим. Ведь взрослые на праздниках только и делают, что едят.

Вечером, когда взрослые наконец наелись, они поднялись наверх, чтобы поиграть с нами. Мы играли в жмурки. Водил дядя Нильс. Ему завязали глаза большим клетчатым платком, и нам очень нравилось подбегать и дергать его за пиджак.

Потом мы играли в фанты. Моим фантом было маленькое золотое сердечко. Когда судили, моему фанту выпало три раза перекувырнуться через голову. Это очень просто. Я перекувырнулась, и мне вернули мой фант. А Улле должен был крикнуть в печку имя своей возлюбленной. Он подошел к печке и крикнул: "Лизи!" Лассе так и покатился со смеху, а я чуть не сгорела от стыда. Улле с презрением посмотрел на нас и сказал:

- Дураки! Я назвал мою маму, ведь ее тоже зовут Лизи!

Нашему папе выпало покаркать вороной. Но самое смешное задание получила тетя Йенни. Она должна была залезть на стол и прокукарекать по-петушиному. Правда, тетя Йенни отказалась влезать на стол.

- Чепуха! - заявила она. - Ни один стол не выдержит такую толстуху!

Наверно, она была права, потому что весила больше ста килограммов.

Наконец нас отправили спать. В зале на полу нам постелили соломенные матрацы и дали каждому по одеялу. А когда мы легли, взрослые пришли взглянуть на нас.

- Смотрите, вот лежит несколько метров молодой Швеции! - сказал мой папа.

Взрослые думали, что мы сразу заснем. Но четырнадцать детей не могут лежать молча, поэтому сразу не заснул никто. Нанна, старшая дочка тети Йенни, рассказала нам об одном кладе, который какой-то рыцарь давным-давно зарыл поблизости от их дома. Лассе решил тут же идти искать этот клад. Но Нанна сказала, что его никто не может найти, потому что он заколдован. Не знаю, может быть, Лассе все-таки ходил искать клад, я заснула.

Домой мы отправились только к концу второго дня. Было уже почти темно. Мы больше ничего не кричали друг другу, потому что очень устали. Я лежала в санях на спине и смотрела на звезды. Их было много-много, и все они были страшно далеко. Я забралась поглубже под меховую полость и шепотом запела, так, чтобы меня не услыхали Лассе и Боссе:

Где ты, звездочка, живешь?

Что ты ешь и что ты пьешь?

Мне очень хочется и в будущем году поехать на праздник к тете Йенни.

Прославленный фигурист из Бюллербю проваливается в прорубь

Если пересечь загон, где летом пасутся коровы Анны и Бритты, выйдешь прямо к небольшому озеру. Зимой мы там катаемся на коньках. В этом году лед на озере был особенно гладкий. Но мама запретила ходить на озеро, потому что там сделали прорубь, когда рубили лед для нашего погреба. Я сказала маме:

- Да ведь ее оградили можжевельником, мы его увидим и не станем подходить близко.

И мама нас отпустила.

Но на Лассе иногда находит дурь. Особенно, когда ему хочется, чтобы все обратили на него внимание. Так было и на этот раз. Лассе стал кататься у самой проруби.

- Смотрите на прославленного фигуриста из Бюллербю! - кричал он, подъезжая к самой проруби и сворачивая в последнюю секунду.

- Осторожней, Лассе! - предупредил его Улле.

Мы стали ругать Лассе, но это не помогло. Он катался вокруг проруби и выделывал всякие кренделя. Лассе умеет ездить даже задом наперед!

- Вот как мчится великий фигурист из Бюллербю! - крикнул он снова.

В самом деле Лассе мчался задом наперед, спиной к проруби. На этот раз он не успел свернуть и плюхнулся в воду. Мы, конечно, заорали. И Лассе тоже, даже еще громче, чем мы. Нам было очень страшно, что Лассе утонет. Но потом мы легли на лед цепочкой и ухватили друг друга за ноги. Ближе всех к проруби лежал Боссе, Улле держал его за ноги, а мы держали Улле. Боссе протянул Лассе руку, помог ему выбраться на лед, и мы со всех ног пустились домой.

- А если бы ты сейчас был усопленником, как бы ты пришел домой? - спросил Боссе.

- Дурак, не усопленником, а утопленником! - огрызнулся Лассе.

Но конечно, он был очень благодарен Боссе за то, что Боссе помог ему выбраться из проруби. Иначе он ни за что не подарил бы ему всех своих оловянных солдатиков.