Малыш и Карлсон

Малышу было очень жаль мышеловки, и он сказал, запинаясь:

-- Потому что... потому что... мы хотели поймать нежданную мышку.

-- Но, конечно, не такую большую, -- объяснил Карлсон. -- Маленькую мышку с длинным хвостиком.

Фрекен Бок покосилась на Карлсона и застонала:

-- Опять ты... Когда же ты уберешься отсюда в конце концов?

И она снова погналась за ним с выбивалкой.

-- Гей, гей! -- закричал Карлсон.

Он вылетел в переднюю, а оттуда в большую комнату, а потом из нее в комнату Малыша, и снова началась погоня по всей квартире: в кухню и из кухни, в спальню и из спальни...

-- Гей, гей! -- кричал Карлсон.

-- Ты у меня сейчас получишь "гей, гей"! -- погрозила фрекен Бок, задыхаясь от быстрого бега.

Она замахнулась выбивалкой и прыгнула что было сил, но, забыв в азарте погони, что сдвинула всю мебель к дверям спальни, споткнулась о книжную полку, стукнулась обо что-то головой и с грохотом рухнула на пол.

-- Все! Теперь в Нурланде снова будет землетрясение, -- сказал Карлсон.

Но Малыш в испуге кинулся к фрекен Бок.

-- Ой, вы не расшиблись? -- спросил он. -- Бедная, бедная фрекен Бок...

-- Помоги мне добраться до кровати... Будь добр... -- прошептала фрекен Бок.

И Малыш это сделал, вернее, попытался сделать. Но фрекен Бок была такая грузная, а Малыш такой маленький, что у него ничего не вышло. Но тут к ним подлетел Карлсон.

-- Один и не пытайся, -- сказал он Малышу. -- Я тоже хочу помочь ее тащить. Ведь самый послушный в мире я, а вовсе не ты!

Карлсон и Малыш собрались с силами и в конце концов доволокли фрекен Бок до кровати.

-- Бедная фрекен Бок! -- вздохнул Малыш. -- Как вы себя чувствуете? Вам больно?

Фрекен Бок ответила не сразу, словно собираясь с мыслями.

-- Мне кажется, у меня во всем теле нет ни одной целой косточки, -- сказала она наконец. -- Но болеть, пожалуй, ничего не болит... Вот только, когда смеюсь...

И она так захохотала, что кровать под ней затряслась.

Малыш с испугом глядел на нее -- что это с ней такое?

-- Как хотите, молодые люди, но такая тренировка, как нынче вечером, не часто выдается, -- сказала она. -- И, боже праведный, до чего же это взбадривает! -- Она энергично кивнула: -- Мы с Фридой занимаемся гимнастикой по программе "упражнения для домашних хозяек". Теперь Фрида узнает, что значит бегать. Подождите-ка...

-- Гей, гей! -- завопил Карлсон. -- Ты прихвати с собой эту выбивалку и тогда сможешь гонять Фриду по всему гимнастическому залу и так взбодрить ее, что она своих не узнает!

Фрекен Бок вытаращила на него глаза.

-- Ты еще со мной разговариваешь? Ты бы лучше помолчал да пошел бы на кухню и принес мне несколько тефтелек!

Малыш радостно засмеялся.

-- Да, после таких прыжков появляется зверский аппетит, -- сказала она.

-- Угадай, кто лучший в мире подносчик тефтелей? -- сказал Карлсон, убегая на кухню.

Потом Карлсон, Малыш и фрекен Бок, сидя на кровати, уплетали прекрасный ужин с таким аппетитом, что за ушами трещало. Карлсон принес из кухни полный поднос еды.

-- Я обнаружил яблочную запеканку с ванильным соусом. Кроме того, я прихватил ветчины, сыра, колбасы, соленых огурчиков, несколько сардин и кусочек печеночного паштета. Но, сказки на милость, куда ты засунула торт со взбитыми сливками? Его я не нашел...

-- У нас торта нет, -- ответила фрекен Бок.

У Карлсона дрогнули губы.

-- И ты полагаешь, что можно наесться тефтелями, яблочной запеканкой с ванильным соусом, ветчиной, сыром, колбасой, солеными огурцами да двумя жалкими крохотными сардинками?

Фрекен Бок поглядела на него в упор.

-- Нет, -- сказала она подчеркнуто спокойным тоном. -- Но ведь есть еще и печеночный паштет.

Никогда еще Малышу не было так вкусно. Малыш, и Карлсон, и фрекен Бок сидели рядком на кровати и жевали, глотали, и им было так уютно втроем! Но вдруг фрекен Бок вскрикнула:

-- Боже праведный, ведь Малыш должен быть изолирован, а мы притащили сюда этого малого. -- И она указала пальцем на Карлсона.

-- Никто его не тащил, -- сказал Малыш, -- он сам прилетал. -- Но все же Малыш встревожился. -- Подумай, Карлсон, а вдруг ты заболеешь этой самой тиной?

-- Угу... угу, -- промычал Карлсон, потому что его рот был набит яблочной запеканкой, и он не сразу смог заговорить. -- Что мне какая-то тина!.. Эге-гей! Подумаешь! К тому, кто переболел плюшечной лихорадкой, никакая зараза не липнет.

-