Малыш и Карлсон

Преисполненный благодарности, он откусил кусочек. Пока он жевал, мама залепила ему пластырем шишку на лбу. Затем она тихонько поцеловала больное место и спросила:

-- А что вы не поделили с Кристером сегодня?

-- Кристер и Гунилла говорят, что я все сочинил про Карлсона, который живет на крыше. Они говорят, что это выдумка.

-- А разве это не так? -- осторожно спросила мама.

Малыш оторвал глаза от чашки с шоколадом и гневно посмотрел на маму.

-- Даже ты не веришь тому, что я говорю! -- сказал он. -- Я спросил у Карлсона, не выдумка ли он...

-- Ну и что же он тебе ответил? -- поинтересовалась мама.

-- Он сказал, что, если бы он был выдумкой, это была бы самая лучшая выдумка на свете. Но дело в том, что он не выдумка. -- И Малыш взял еще одну булочку. -- Карлсон считает, что, наоборот, Кристер и Гунилла -- выдумка. "На редкость глупая выдумка", -- говорит он. И я тоже так думаю.

Мама ничего не ответила -- она понимала, что бессмысленно разуверять Малыша в его фантазиях.

-- Я думаю, -- сказала она наконец, -- что тебе лучше побольше играть с Гуниллой и Кристером и поменьше думать о Карлсоне.

-- Карлсон, по крайней мере, не швыряет в меня камнями, -- проворчал Малыш и потрогал шишку на лбу. Вдруг он что-то вспомнил и радостно улыбнулся маме. -- Да, я чуть было не забыл, что сегодня впервые увижу домик Карлсона!

Но он тут же раскаялся, что сказал это. Как глупо говорить с мамой о таких вещах!

Однако эти слова Малыша не показались маме более опасными и тревожными, чем все остальное, что он обычно рассказывал о Карлсоне, и она беззаботно сказала:

-- Ну что ж, это, вероятно, будет очень забавно.

Но вряд ли мама была бы так спокойна, если бы поняла до конца, что именно сказал ей Малыш. Ведь подумать только, где жил Карлсон!

Малыш встал из-за стола сытый, веселый и вполне довольный жизнью. Шишка на лбу уже не болела, во рту был изумительный вкус плюшек с корицей, через кухонное окно светило солнце, и мама выглядела такой милой в своем клетчатом переднике.

Малыш подошел к ней, чмокнул ее полную руку и сказал:

-- Как я люблю тебя, мамочка!

-- Я очень рада, -- сказала мама.

-- Да... Я люблю тебя, потому что ты такая милая.

Затем Малыш пошел к себе в комнату и стал ждать Карлсона. Они должны были сегодня вместе отправиться на крышу, и, если бы Карлсон был только выдумкой, как уверяет Кристер, вряд ли Малыш смог бы туда попасть.

"Я прилечу за тобой приблизительно часа в три, или в четыре, или в пять, но ни в коем случае не раньше шести", -- сказал ему Карлсон.

Малыш так толком и не понял, когда же, собственно, Карлсон намеревается прилететь, и переспросил его.

"Уж никак не позже семи, но едва ли раньше восьми... Ожидай меня примерно к девяти, после того как пробьют часы".

Малыш ждал чуть ли не целую вечность, и в конце концов ему начало казаться, что Карлсона и в самом деле не существует. И когда Малыш уже был готов поверить, что Карлсон -- всего лишь выдумка, послышалось знакомое жужжание, и в комнату влетел Карлсон, веселый и бодрый.

-- Я тебя совсем заждался, -- сказал Малыш. -- В котором часу ты обещал прийти?

-- Я сказал приблизительно, -- ответил Карлсон. -- Так оно и вышло: я пришел приблизительно.

Он направился к аквариуму Малыша, в котором кружились пестрые рыбки, окунул лицо в воду и стал пить большими глотками.

-- Осторожно! Мои рыбки! -- крикнул Малыш; он испугался, что Карлсон нечаянно проглотит несколько рыбок.

-- Когда у человека жар, ему надо много пить, -- сказал Карлсон. -- И если он даже проглотит две-три или там четыре рыбки, это пустяки, дело житейское.

-- У тебя жар? -- спросил Малыш.

-- Еще бы! Потрогай. -- И он положил руку Малыша на свой лоб.

Но Малышу его лоб не показался горячим.

-- Какая у тебя температура? -- спросил он.

-- Тридцать -- сорок градусов, не меньше!

Малыш недавно болел корью и хорошо знал, что значит высокая температура. Он с сомнением покачал головой:

-- Нет, по-моему, ты не болен.

-- Ух, какой ты гадкий! -- закричал Карлсон и топнул ногой. -- Что, я уж и захворать не могу, как все люди?

-- Ты хочешь заболеть?! -- изумился Малыш.

-- Конечно. Все люди этого хотят! Я хочу лежать в постели с высокой-превысокой температурой. Ты придешь узнать, как я себя чувствую, и я тебе скажу, что я самый тяжелый больной в мире. И ты меня спросишь, не хочу ли я чего-нибудь, и я тебе отвечу, что мне ничего не нужно.