Калле Блюмквист - сыщик

Ну, живо!

Ребята разинули рты от удивления. Они были бы менее поражены, если бы он заставил их спеть хором "Серенького козлика". А может быть, им послышалось? Правда, они знали, что среди убийц попадаются просто сумасшедшие, но даже ненормальному вряд ли могла понадобиться карта Алых с надписью "Копайте здесь".

"Что ж, пожалуйста! Почему не отдать карту, если она ему так дозарезу нужна?" - подумал Андерс, у которого карта была в кармане.

Но быстрее всех в самые критические моменты соображал все-таки знаменитый сыщик Блюмквист. Внезапно до него дошло, какую именно бумагу требовал у них этот человек. И в ту же минуту Калле стало ясно многое другое. Он словно читал мысли преступника.

Этот злодей хладнокровно убил человека. Скорей всего, он вооружен и сейчас. От одного свидетеля он уже пытался избавиться с помощью отравленного шоколада. Калле понимал, как мало у них надежд на спасение. Если даже Андерс вытащит карту и они сумеют убедить убийцу, что представления не имеют о его векселе, все равно они пропали. Убийца неизбежно сообразит, что уже разоблачил себя своим вопросом. Если раньше он пытался устранить единственного свидетеля, то тем более не допустит, чтобы оставались трое живых свидетелей, которые могут его опознать.

Конечно, Калле не рассуждал так обстоятельно, однако он понимал, что им грозит, и весь похолодел от страха. Но он сердито сказал себе: "Потом будешь бояться... если будет какое-нибудь "потом"...

А теперь нужно оттянуть время, ох, как нужно! Андерс уже собирался вытащить карту, но Калле вдруг сильно толкнул его.

- Нон-е нон-а-дод-о! - прошипел он.

- Вы что, не слышите? - сказал братец Клас. - У кого из вас бумага?

- Здесь у нас ее нет, - ответил Калле.

Андерс, конечно, предпочитал отдать этому типу бумагу: может, он их тогда отпустит. Но он понимал, что Калле лучше его знает, как обращаться с уголовными личностями. И Андерс промолчал.

Ответ Калле взбесил убийцу.

- Где она? - крикнул он, - Доставайте ее, живо, живо!

Калле лихорадочно соображал. Если он скажет, что бумага в полицейском участке, или дома у Евы-Лотты, или далеко в Прериях, все будет кончено. Они могут чувствовать себя в безопасности лишь до тех пор, пока этот человек не потерял надежду вскоре получить бумагу.

- Мы ее спрятали наверху, - сказал он, помедлив.

Братец Клас дрожал всем телом. Он вытащил из кармана пистолет; Ева-Лотта зажмурилась.

- Живей, живей! - кричал преступник. - Может, эта штука вас подгонит.

И он погнал их прочь из гостиной, где сестрица Лилиан собиралась вечером давать бал.

- И-дод-и-тот-е мом-е-дод-лол-е-нон-нон-ей, - тихо пробормотал Калле. - Сос-кок-о-рор-о поп-рор-и-дод-е-тот поп-о-лол-и-цоц-ия.

Андерс и Ева-Лотта, пораженные, взглянули на него. Каким это образом полиция может скоро прийти? Уж не хочет ли Калле сказать, что умеет передавать мысли на расстояние? Tак или иначе они послушно пошли медленнее. Они тащились еле-еле и спотыкались на всех порогах; Андерс даже поскользнулся и слетел с лестницы - как когда-то, тысячу лет назад, когда они воевали с Алыми.

Братец Клас бесился. Его так и подмывало разделаться с этими паршивцами. Но сначала надо получить вексель. О, как он ненавидел этих детей! Можно подумать, что они и сами не знают, в каком углу спрятали бумагу.

А Белые розы медленно бродили из комнаты в комнату и озабоченно повторяли:

- Нет, не здесь!

Легче было бы гнать впереди себя одичавшее стадо коров. Проклятые щенки то и дело останавливались, кто высморкаться, кто почесаться, кто поплакать - то есть в основном плакала, конечно, девчонка.

Наконец они пришли в маленькую комнатку с ободранными обоями XVIII века. Ева-Лотта опять всхлипнула, вспомнив, как однажды их здесь заперли с Калле - давно-давно, когда они были еще молоды и счастливы...

Калле с недоумевающим видом осматривал стены.

- Нет, как будто и не здесь! - сказал он.

- По-моему, тоже не здесь, - подтвердил Андерс.

Но это была последняя комната на верхнем этаже! Братец Клас издал дикий вопль.

- Провести меня вздумали! Думаете, я не понимаю! Вот что - сию же минуту давайте сюда бумагу. А если забыли, где она, пеняйте на себя. Не отдадите бумагу - через пять секунд застрелю всех троих.

Он стал спиной к окну и прицелился. Калле понял, что преступник не шутит и тактика оттяжек больше не годится. Он кивнул Андерсу.

Андерс отошел к стене, где обои свисали клочьями, вынул руку из кармана и сунул ее за обои.