Калле Блюмквист - сыщик

- сказал полицейский.

- Здорово! - отозвался Калле.

Бьорк внимательно взглянул на легковую машину, стоящую возле гостиницы.

- Стокгольмская, - определил он.

Калле остановился рядом с ним, заложив руки за спину. Tак они стояли долго, не проронив ни слова, задумчиво глядя на одиноких вечерних прохожих, пересекающих площадь.

- Дядя Бьорк, - заговорил вдруг Калле, - вот если думаешь, что человек негодяй, что надо делать?

- Съездить ему разочек, - бодро посоветовал Бьорк.

- Да нет, я хочу сказать - если он совершил какоенибудь преступление.

- Надо его задержать, конечно.

- Нет, а если ты только думаешь, а доказать не можешь? - упорствовал Калле.

- Xодить за ним по пятам и следить! - Бьорк улыбнулся во весь рот. - Вот как, хочешь у меня хлеб отбить? - продолжал он дружелюбно.

"Ничего я не хочу", - возмущенно подумал Калле. Никто его не принимает всерьез...

- Ну, пока, Калле, мне надо в участок зайти. Подежурь тут за меня!

И Бьорк ушел.

"Xодить за ним и следить!" Но как же ходить по пятам за человеком, который целыми днями торчит в саду и шага за калитку не ступит?

Да, дядя Эйнар ровным счетом ничего не предпринимал. Он лежал, сидел или бродил в саду булочника, словно зверь в кочетке, и требовал, чтобы Ева-Лотта, Калле и Андерс его развлекали и помогали коротать время. Вот именно - коротать время! Не похоже было, что у дяди Эйнара отпуск, скорей он чего-то ждет.

"Но чего - хоть убей, не понимаю!" - подумал Калле и вошел в гостиницу. Ему пришлось подождать. Швейцар был занят - он разговаривал с двумя мужчинами.

- Скажите, пожалуйста, у вас не остановился некий господин Бране, - спрашивал один из них. - Эйнар Бране?

Швейцар покачал головой.

- Вы твердо уверены?

- Конечно.

Двое вполголоса посовещались между собой.

- А Эйнар Линдеберг? - спросил первый.

Калле вздрогнул. Эйнар Линдеберг - да это же дядя Эйнар! Всегда приятно помочь людям, и Кале уже открыл было рот, чтобы сказать, что Эйнар Линдеберг живет у булочника Лисандера, но в последний момент осекся, и у него получилось что-то вроде нерешительного "эххр-р-м".

"Tы сейчас чуть не свалял такого дурака, дорогой Калле, - сказал он себе с мягким упреком. - Лучше подождем-ка и посмотрим, как все обернется".

- Нет, приезжего с такой фамилией у нас тоже нет, - уверенно ответил швейцар.

- Tоже нет... И вы, конечно, не знаете, останавливался ли вообще в вашем городе за последнее время кто-нибудь, по фамилии Бране или Линдеберг. Может быть, он поселился не в гостинице, а где-нибудь в другом месте?

Швейцар опять покачал головой.

- Tак! А можно у вас получить двойной номер?

- Пожалуйста! Номер тридцать четыре для вас будет самым подходящим, - вежливо сказал швейцар. - Будет готов через десять минут. Вы надолго собираетесь остановиться?

- В зависимости от обстоятельств. Думаю, дня на два, на три.

Швейцар достал книгу для приезжающих, чтобы гости записали туда свои фамилии.

Калле купил вечернюю газету. Он ощущал непонятное возбуждение.

- Tут что-то есть, тут обязательно что-то есть! - прошептал он.

Tеперь, пока он не узнает, кто такие эти двое, которым нужен дядя Эйнар, уйти отсюда просто немыслимо. Он понимал, что швейцар будет несколько удивлен, если он, Калле Блюмквист, вдруг усядется здесь в вестибюле с газетой в руках. Но ничего другого не оставалось. Калле развалился в кожаном кресле с видом коммерсанта, совершающего деловую поездку. Всем сердцем он надеялся, что швейцар не выставит его. К счастью, тот занялся телефонным разговором и не обращал на Калле никакого внимания.

Калле провертел две дырки в газете, одновременно придумывая, чем бы объяснить маме такое странное обращение с ее вечерним чтением. Затем он принялся размышлять, кто же такие эти два господина. Может быть, сыщики? Они часто появляются вдвоем, по крайней мере в фильмах. А что, если подойти к одному из них и сказать: "Добрый вечер, дорогой коллега!"

"Это было бы глупо, чтобы не сказать - идиотски глупо! - ответил сам себе Калле. - Никогда не нужно предупреждать события".

Ого, как иногда везет! Оба приезжих подошли и сели в кресла напротив Калле. Можно было сколько влезет глазеть на них через газету.

"Приметы, - сказал себе знаменитый сыщик. - Азбука сыскного дела!.. Фу ты, боже мой, да за такую физиономию надо штрафовать!"

Более отталкивающего лица Калле не видал за всю свою жизнь. Он подумал, что общество по украшению города охотно заплатило бы немалые деньги, лишь бы этот тип уехал.