Эмиль из Леннеберги

Молодец, Эмиль, можешь сесть на место.

Так он и сделал, но мимоходом подошел к учительнице, восседавшей на кафедре, и крепко поцеловал ее. Ничего подобного с ней никогда прежде не случалось. Покраснев, она заикаясь спросила:

- Почему... почему ты это сделал, Эмиль?

- Наверное, я это сделал по доброте душевной.

И слова эти стали в Леннеберге поговоркой. ""Наверное, я это сделал по доброте душевной", - сказал мальчишка из Каттхульта, поцеловав учи- тельницу", - говорили леннебержцы, а может, и сейчас еще так говорят. Кто знает!

На переменке к Эмилю подошел один из мальчиков постарше и хотел было подразнить его.

- Это ты поцеловал учительницу? - спросил он, презрительно усмехнув- шись.

- Да, - подтвердил Эмиль. - Думаешь, мне слабо еще раз?

Но он этого не сделал. Такое случилось только один раз и никогда больше не повторялось. И нельзя сказать, чтобы учительница сердилась на Эмиля за этот поцелуй, скорее наоборот.

Эмиль вообще многое делал по доброте душевной. Во время перерыва на завтрак он обычно бегал в богадельню и читал "Смоландский вестник" де- душке Альфреда - Дурню-Юкке - и другим беднякам. Так что не думай, в Эмиле было немало и хорошего!

"Лучшая минута за весь день - это когда приходит Эмиль" - так думали все в богадельне: и Юкке, и Кубышка, и Калле-Лопата, и все другие нес- частные бедняки. Юкке, может, и не очень все понимал, потому что, когда Эмиль читал ему, что в будущую субботу в городском отеле в Экеше состо- ится большой бал, Юкке молитвенно складывал руки и говорил:

- Аминь, аминь, да свершится воля твоя!

Но главное - это то, что Юкке и все другие любили слушать, как Эмиль читает. Не любила его чтения только Командорша. Когда приходил Эмиль, она запиралась в своей каморке на чердаке. И все потому, что однажды ей довелось сидеть в волчьей яме, которую вырыл Эмиль, и этого она не могла забыть.

Но ты, быть может, немножко беспокоишься, что с тех пор, как Эмиль пошел в школу, у него не оставалось времени на его проделки. Можешь быть совершенно спокоен! Видишь ли, когда Эмиль был маленький, занятия в шко- ле бывали лишь через день. Вот счастливчик-то!

- Ну, чем ты теперь занимаешься? - спросил однажды дед Альфреда, ста- рый Юкке, Эмиля, когда тот пришел читать ему газету.

Эмиль, немножко подумав, откровенно признался:

- Один день я озорничаю, а другой хожу в школу.

ВОСКРЕСЕНЬЕ, 14 НОЯБРЯ

Как в Каттхульте проходил домашний экзамен, а Эмиль запер отца в Триссевой будке

Быстро приближалась осень, все более пасмурными и мрачными станови- лись дни в Каттхульте, во всей Леннеберге и во всем Смоланде.

- Ух, ну и стужа! - говорила Лина, когда в пять утра ей приходилось вставать и в темноте брести на скотный двор. У нее, конечно, был фонарь, чтобы освещать дорогу, но свет его казался таким одиноким и жалким среди всей этой серости.

До чего же было пасмурно - вся осень казалась сплошными серыми будня- ми. Как слабый огонек во мгле, освещали их лишь праздники на том или ином хуторе либо домашние экзамены.

Ты, я думаю, не подозреваешь, что такое домашние экзамены? Так вот, в те времена люди обязаны были хотя бы приблизительно знать, что написано в Библии и в катехизисе [14]. А потому пастору приходилось время от вре- мени устраивать экзамен и выяснять, что прихожане знают и чего не знают, притом не только дети, которых принято было мучить экзаменами, но все в округе - и стар и млад. Такие вот домашние экзамены устраивались по оче- реди на всех хуторах в Леннеберге, и если экзамены сами по себе бывали не очень веселыми, то сопровождавшие их пиры - куда лучше. Приглашали всех без исключения, даже бедняков из богадельни. Приходил каждый, кто мог дотащиться до хутора: ведь после экзамена можно было наесться до от- вала. И многих это особенно привлекало.

Однажды в ноябре домашний экзамен должен был состояться в Каттхульте, и от этого все повеселели, особенно Лина, которая любила, когда на их хуторе бывал экзамен.

- Если бы не все эти вопросы... - говорила она. - Иногда я просто не знаю, что отвечать.

И в самом деле, Лина была не очень-то сведуща в библейских легендах. Пастор это знал и задавал ей самые легкие вопросы, потому что он был че- ловек добрый. В прошлый раз он занятно и долго распространялся об Адаме и Еве, которые жили под кущами [15] райских садов и были самыми первыми людьми на земле. Пастор, ясное дело, думал, что все, и даже Лина, хоро- шенько выучили эту историю. И вот, когда настал черед Лины экзамено-