Эмиль из Леннеберги

- Не верю я больше в кометы, - сказала она кошке. - Спорю на что угодно, здесь опять не обошлось без Эмиля.

Фру Петрель сказала сущую правду. Ведь это Эмиль своей маленькой хло- пушкой поджег всю груду заготовленных для фейерверка петард, и они разом взлетели в воздух.

А как повезло бургомистру, что он вовремя выскочил на улицу! Иначе не видать бы ему ни единой искорки своего чудесного фейерверка! Теперь же он оказался как раз в том месте, где больше всего трещало и сверкало, а он только и делал, что прыгал то туда, то сюда, когда огненные шары один за другим проносились мимо его ушей. Эмилю и Готфриду казалось, что это зрелище страшно забавляет бургомистра, так как при каждом новом прыжке он громко взвизгивал. Но когда шипящая ракета угодила ему в штанину, он, как ни странно, разозлился. А иначе с чего бы он так дико завопил и по- несся с неистовым ревом по саду к бочке с водой, стоявшей возле дома, и как сумасшедший сунул туда ногу? Ведь так нельзя обращаться с ракетами. От воды они сразу гаснут - уж это-то он мог бы сообразить!

- Наконец-то я увидел фейерверк, - удовлетворенно сказал Эмиль, лежа на земле рядом с Готфридом за дровяным сараем бургомистра, куда они спрятались.

- Да, теперь ты и в самом деле увидел настоящий фейерверк, - подтвер- дил Готфрид.

Потом они помолчали в ожидании, когда бургомистр перестанет наконец носиться по саду, словно огромный разозленный шмель.

А когда немного погодя повозка хуторян из Каттхульта покатила домой в Леннебергу, от искрящихся хлопушек и огненных шаров на небе не осталось и следа. Над макушками елей высоко в небе сияли звезды. В лесу было тем- но, впереди стелилась темная дорога, а на душе у Эмиля было светло и ра- достно, и он пел в темноте, гарцуя на своем коне:

Погляди-ка, отец,

Что за конь у меня,

Что за ноги у коня,

Это мой жеребец!

А его отец правил лошадью, очень довольный своим Эмилем. Правда, мальчик чуть не до смерти напугал фру Петрель и переполошил весь Виммер- бю своими проказами и фейерверком, но разве он не добыл даром коня? Это с лихвой искупало все его грехи. "Нет, такого мальчугана не сыщешь во всей Леннеберге. Не сидеть ему на сей раз в столярке, уж точно!" - думал отец.

Впрочем, хозяин Каттхульта был в превосходнейшем расположении духа, может быть, еще и потому, что как раз перед самым отъездом повстречал своего старого знакомого, который угостил его бутылочкой-другой доброго пива "Виммербю". Папа Эмиля не любил пиво, но уж тут никак нельзя было отказаться: пивом-то угощали даром!

Папа Эмиля молодецки щелкал кнутом, погоняя лошадей, и без устали твердил:

- Едет по дороге сам хозяин Каттхульта... сте-е-пенный че-еловек!

- Охо-хо-хо-хо, - вздохнула мама Эмиля. - Ладно еще, что ярмарка бы- вает не каждый день. Как все же хорошо вернуться домой!

У нее на коленях спала маленькая Ида, крепко зажав в кулачке подарок с ярмарки - фарфоровую корзиночку, полную алых фарфоровых розочек, с надписью: "На память о Виммербю".

На заднем сиденье, положив голову на руку Альфреда, спала Лина. Рука Альфреда совсем онемела, потому что голова Лины навалилась на нее всей тяжестью. Но все же, как и его хозяин, Альфред был бодр и в самом лучшем расположении духа. Обратившись к Эмилю, гарцевавшему рядом, он сказал:

- Завтра весь день буду возить навоз. Вот будет здорово!

- Завтра буду скакать на коне весь день! - сказал Эмиль. - Вот будет здорово! духа. Обратившись к Эмилю, гарцевавшему рядом, он сказал:

- Завтра весь день буду возить навоз. Вот будет здорово!

- Завтра буду скакать на коне весь день! - сказал Эмиль. - Вот будет здорово!

Когда они проехали самый последний поворот дороги, то заметили свет. Это горел огонь на кухне дома в Каттхульте - Креса-Майя поджидала их с ужином.

Может, ты думаешь, что Эмиль, добыв коня, перестал проказничать? Как бы не так! Два дня скакал он на Лукасе, но уже на третий день, стало быть третьего ноября, принялся за старое. Угадай, что он натворил... Ха-ха-ха, не могу не смеяться, вспоминая об этом. Так вот, Эмиль в тот день... нет, стоп! Молчок! Я обещала его маме никогда не рассказывать, что он натворил третьего ноября. Ведь, по правде говоря, как раз после этой проделки жители Леннеберги собрали деньги, чтобы отправить Эмиля в Америку. Понятно, маме Эмиля вовсе не хотелось вспоминать о том, что тогда произошло. Она даже ничего не написала об этой проделке в своей синей тетради, так что с какой стати мне рассказывать об этом!