Эмиль из Леннеберги

Ни коня, ни фейерверка - одни беды да напасти, к тому же дома его ожидает столярка.

Эмиль мрачно попрощался с Готфридом и пошел разыскивать Альфреда, своего друга и утешителя во всех бедах.

Только где теперь найдешь Альфреда на улицах, запруженных толпами крестьян, приехавших на ярмарку, да еще вперемешку с горожанами из Вим- мербю? Отыскать Альфреда в этой толчее оказалось делом нелегким. Эмиль затратил на поиски своего друга несколько часов и за это время успел не- мало напроказить. Но эти проделки не попали в синюю тетрадь, так как о них никто никогда не узнал... Альфреда он так и не нашел.

В октябре темнеет рано. Скоро начнет смеркаться, скоро кончится, нав- сегда канет в вечность этот ярмарочный день. Крестьяне уже собрались разъезжаться, да и горожанам из Виммербю, пожалуй, пора было по домам. Но напоследок всем хотелось еще посмеяться, поболтать, покричать, пошу- меть, и на улицах царило веселое оживление. Еще бы, ведь день-то необыч- ный! И ярмарка, и день рождения бургомистра, и кто знает, может, послед- ний день жизни на Земле, если и в самом деле прилетит эта дымящаяся ко- мета. Понятно, что все чувствовали себя не в своей тарелке, толпясь на улицах и не зная, чего ждать - радости или беды. Когда люди одновременно и боятся и радуются, то они утрачивают чувство меры. Поэтому сутолока на улицах не уменьшалась и веселье не стихало, а в домах царили тишина и покой: в них остались лишь кошки да дряхлые старушки, нянчившие внучат.

Если тебе случалось бродить по маленькому городку вроде Виммербю, а может, и в день ярмарки, и в сумерки, ты знаешь, как весело шагать по улочкам, мощенным булыжником, и разглядывать в окнах домиков бабушек, их внучат и кошек. А как бьется сердце, когда крадешься темным переулком, заходишь в чужие ворота, на темный двор, забитый крестьянскими телегами, между которыми толкутся крестьяне и пьют пиво, перед тем как запрячь ло- шадей и отправиться восвояси по хуторам.

Для Эмиля прогулка была тоже веселой и увлекательной. Скоро он поза- был о своих недавних горестях и уже не сомневался, что рано или поздно найдет Альфреда. Так оно и вышло, только сперва он нашел нечто совсем другое.

Шагая по узенькой окраинной улочке, он неожиданно услыхал невообрази- мый шум, доносившийся со двора. Кричали и ругались крестьяне, отчаянно ржала лошадь. Эмиль тотчас шмыгнул в ворота, желая узнать, что там про- исходит. Его глазам представилось зрелище, заставившее его вздрогнуть. Во дворе была старая кузница, и в отблесках пылающего горна, в толпе злющих-презлющих крестьян Эмиль узнал своего буланого конька. Крестьяне, все как один, были вне себя от злости. Угадай, почему они злились? Да потому, что молодой буланый конь ни за что не давал себя подковать. Как только коваль пытался поднять его ногу, конь вставал на дыбы, бешено бил копытами и лягался так, что крестьяне рассыпались в разные стороны. Ко- валь просто не знал, что делать.

- Много лошадей довелось мне подковать на своем веку, но такого коня я еще не встречал.

Ты, может, не знаешь, кто такой коваль? Это кузнец, который обувает лошадей. Да, да, потому что коню, так же как и тебе, нужна обувка, а не то он в кровь сотрет копыта и будет спотыкаться и скользить по обледене- лой дороге. Обувь эта не обычная - это железные скобы, которые накрепко прибивают гвоздями к копытам. И называют их подковами; тебе, может, слу- чалось их видеть.

Однако молодой буланый конь, верно, решил, что обувка ему ни к чему. Он стоял смирно и кротко до тех пор, пока не дотрагивались до его задних ног. Но стоило кузнецу приблизиться к коню и чуть коснуться его ноги, как снова начинался настоящий цирк - конь лягался и отпрыгивал в сторо- ну, хотя полдюжины крестьян висели на нем, пытаясь удержать на месте. Барышник из Молиллы, купивший коня, постепенно приходил в ярость.

- Дай-ка я сам, - сказал он и злобно схватил заднюю ногу жеребца.

Но конь так лягнул его, что барышник шлепнулся прямо в лужу.

- Эхе-хе, хе-хе, вот так-то, - сказал старый крестьянин, долго наблю- давший за происходящим. - Нет уж, поверьте мне, этого коня не подковать! Ведь дома в Туне его пытались подковать раз двадцать, не меньше.

Тут барышник смекнул, что с конем его надули, и еще пуще рассвирепел.

- Бери, кто хочет, этого подлого конягу! - завопил он. - Пусть убира- ется с глаз долой!

И кто, вы думаете, вышел из толпы? Конечно, Эмиль.

- Давай возьму! - сказал он.

Барышник расхохотался:

- Тоже мне выискался, клоп эдакий!