Рассказы Берты Туппенхаук

В ту же минуту дверь хижины с треском распахнулась и оттуда прямо ему под ноги покатились какие-то лохматые клубки — один другого больше.

Не помня себя, жених ворвался в комнату и увидел свою невесту одну за свадебным столом в полном подвенечном уборе. Только на пальце у неё не хватало венчального кольца.

Весь стол был уставлен старинной серебряной посудой. А на блюдах и в чашах горами лежала всякая дрянь — ядовитые грибы, пауки, лягушки, змеи...

«Да что тут такое делается? — закричал жених не

своим голосом.— И почему ты в подвенечном наряде?»

«Но ведь ты сам уговорил меня сегодня венчаться»,— отвечает невеста.

«Я? — спрашивает жених.— Да это был такой же я, как эта жаба — свадебный пирог. А вот теперь я — и вправду я».

«Да посмотри — вон и гости, которых ты сам привёл»,— говорит девушка и показывает за окно.

А там уже весь народ собрался.

Жених только смеётся. «Я, мол, этих гостей для того-то и привёл, чтобы тех гостей прогнать».

Мало-помалу девушка стала понимать, что с ней случилось, и рассказала всем, как отвели ей глаза горные духи...

Были там и такие люди, которые, как вы, не очень-то верили в духов,— посмеиваясь, сказала Берта.— Да хочешь не хочешь, поверишь, когда на столе в простой пастушьей хижине стоит серебряная посуда, а на голове у деревенской девушки сияет алмазный венец.

Не мешкая долго, жених увёл свою невесту вниз, в Мельбу, и, чтобы никакому троллю не взбрело больше на ум украсть у него невесту, в тот же день обвенчался с ней, благо она уже была в свадебном наряде.

Пир был на славу. Невеста сидела за столом в том самом уборе, что принесли тролли. Только на этот раз угощение было получше, чем пауки да гадюки...

— Да, я слышал где-то эту историю,— сказал я.— Только мне говорили, что это случилось не в Халлан-де, а в Вальдресе,— прибавил я, чтобы немножко поддразнить Берту.

Но старую Берту не так-то легко было смутить.

— Так это уже совсем не то! — сказала она.— Вы, наверно, думаете про девушку, по имени Барбру. Ей тоже горные духи чуть не отвели глаза, только это совсем другая история.

— Какая же? — спросил я.

— А вот какая. Однажды шла Барбру в горах и вдруг слышит такой громкий голос, будто сама гора заговорила.

«Король Хакен! Король Хакен!»

«Здесь я!» — отвечает голос из другой горы, да такой гулкий, что земля под ногами у неё задрожала.

«Король Хакен, сын мой, не хочешь ли ты жениться?» — спрашивает первый голос.

А второй отвечает:

«Только на Барбру!»

«Будет по-твоему».

Так оно и случилось. Не успела Барбру шагу сделать, как вдруг одна гора раскрылась, и оттуда вышли девушки со свадебным убором в руках. Окружили они Барбру и стали обряжать её к венцу. А Барбру точно оцепенела — что ей говорят, то и делает.

Тем временем из другой горы выехали всадники на чёрных лошадях с гривами по самую землю. Впереди всех ехал сам король Хакен, весь в золоте и серебре.

Так бы и увели тролли бедняжку Барбру в свои подземные пещеры, да, на её счастье, неподалёку в горах охотился её жених.

Потом он рассказывал людям, что ни с того ни с сего стало ему вдруг так тяжело, так беспокойно, будто кто ему на ухо шепнул: торопись, не то беда будет!

Бросился он бежать. Сам не знает, куда бежит, а ноги его несут прямо туда, где его невесту венчают с королём Хакеном.

Прибежал он, видит: стоят чёрные лошади под старинными сёдлами, какие-то люди толпятся, праздничные столы готовят. А девушки наряжают Барбру к венцу. Убрали её как полагается и подвели к своему королю.

«Всё готово,— говорят.— Только надо ей глаза отвести».

Тут жених сорвал с плеча ружьё, зарядил его — Да не пулей, а старинной дедовской пуговицей — и выстрелил прямо в короля Хакена. Тот сразу упал как подкошенный. А в горах застонало, загудело, и вся земля затряслась.

Тролли подхватили на руки своего короля и в один

миг исчезли в расселине скалы. А со стола запрыгали лягушки, поползли во все стороны черви да змеи и всякая прочая нечисть.

Только подвенечный убор и блюдо из литого серебра так и остались у Барбру. А потом они перешли к её дочке, а от дочки — внучке. Не верите — пойдите, сами поглядите.

...Берта могла бы рассказывать без конца, но в это время за окошком послышался скрип полозьев и фырканье лошадей. Это за мной приехали из имения.

Я распростился с Бертой, поблагодарил её за рассказы, дал несколько монет за лечение и отправился домой.

Холодные примочки и спиртовые компрессы очень помогли мне. Через несколько дней я опять бегал на лыжах как ни в чём не бывало.

Старая Берта приходила навестить меня. Она нисколько не удивилась, узнав, что я уже здоров, и не без гордости сказала на кухне:

— Что ж, тому, кто знает тайные заклинания дяди Масса из Кнэ, не трудно вылечить ушибленную ногу.