Семь братьев

Где, ласково разговаривая, семь тихих ручьев в одну бурную реку текут, на подоле семи высоких гор давным-давно жили семь братьев.

Братья скота не водили. А было у каждого вместо лошади по медному костылю толщиной в обхват.

Как звали отца, вскормившего их, — никто не знает.

Какая мать родила их, — никому неведомо.

Имен у братьев не было. Они звали друг друга:

— Первый, Второй, Третий, Четвертый, Пятый, Шестой, Седьмой.

Шесть старших братьев были женаты. Седьмой жил один. Вот раз ночью Первый сказал:

— На семи горах, на берегах семи рек, в семи лесах — нигде кругом нас человека нет. А в небе звезд полно. Стоят они большими и малыми стойбищами от края до края. Звезду, что ли, посватать нам для Седьмого? В стойбище Улькер-каана—созвездие Плеяд— есть подходящая. Зовут ее Золотая Радуга — Алтын-Солоны.

Открытые веки не успели сомкнуться, сказанное слово еще не слетело с губ, а братья уже взяли в руки медные посохи и зашагали вверх, в Улькер-каан— в звездное стойбище.

Поднялись на белую мраморную гору, на синюю гору взошли. На гору из черного камня встали. Небо у них лежит на плечах. Звезды ходят совсем близко. У маленьких звезд — золотые глаза, у больших — глаза, как пламя, желтые. Старые звезды ходят в длинных золотых шубах. Молодежь — в куртках из бронзы. С медных шапок шелковые кисти свисают. На серебряных шапках — кисти из жемчуга.

Стоят братья. Стоят, что делать — не знают.

— Однако, — сказал Седьмой, — мне, человеку без имени, не даст хан Улькер-каан свою дочь.

— Ох-ха! — отвечает Первый. — Отец и мать не оставили нам имен. Придется самим себе имя добыть.

Сказал и сел на землю. Взял в руки деревянный топшур. Тронул пальцами две струны. Покашливая, горло прочистил и запел сказку. Легкая туча вышла на дно неба. Теплый дождь пал. Теплый-теплый ветер подул. И на ворот певца трехцветная радуга встала.

Охнули братья и крикнули в один голос:

— Кайчи-Мерген — Меткий сказитель — вот твое имя. Теперь очередь второго брата. Второй раздвинул ладонью высокую траву.

— Здесь, — говорит, — на этом месте, семь лет назад бежала росомаха, я ее сейчас догоню.

Пущенная стрела не успела слететь с тетивы, а второй брат уже обратно идет, росомаху тащит.

— Ты — Тюгурук Проворный. Так и будем тебя звать. Третий брат встал, сузил глаза, ладонью от солнца прикрыл. Посмотрел кругом: на дне серого неба он увидел семь серых гусей. Снял с плеча еловый сук, натянул ременную тетиву и разом отпустил. Таволожная стрела семь серых гусей убила. На одной стреле семь серых гусей мертвые висят.

- Адучи-Мерген — Меткий стрелок— вот кто ты! Четвертый брат как был на боку, так и остался. Только голову повернул, вытянул губы, хлебнул, восточное озеро и плюнул его на запад.

— Водяной — Суучин-Мерген — твое имя.

Пятый брат, усмехнувшись, обнял левой рукой круглую сопку, поднял ее и поставил в долину.

— Повелитель гор — Туу-Юзер — ты у нас.

— Ой! — закричал вдруг шестой брат. — Ой, братья мои! Пока мы тут имена себе ищем, нашу Алтын-Солоны едет сватать на сером, как железо, коне сын небесного царя Тенери-каана, молодой Темир-Мизе, богатырь) В Улькер-каане пируют. Лошади у коновязей топают, фыркают, ржут.

— Тер-Тындууш — Далеко слышащий — будем звать тебя,— сказали братья.

Седьмой брат хватил кулаком каменную скалу. Как ножом рассеченная, упала скала на две стороны. Седьмой сгреб осколки в кулак и вонзил их в черный утес.

— Таш-Оодор — Разрушитель камней — вот кто ты, — сказали братья и, стукнув костылями, двинулись к стойбищу Улькер-каана.

Почуяв братьев, захрапели кони у коновязи. Оборвав удила, они умчались в разные стороны. Золотая семигранная коновязь пустая стоит. К семи граням золотой коновязи братья прислонили семь медных костылей.

Услыхав братьев, псы, прикованные к золотым цепям сели на хвосты и завизжали, как слепые щенята.

Братья вошли в золотой дворец.

Во дворце полно народу сидит. Увидел братьев семиголовый Дельбеген-людоед и загрохотал:

— А-а-а, хороший ужин сам ко мне на своих ногах пришел!

Ездящий на сине-сером коне Кобон-Очун силач вынул изо рта железную трубку, сплюнул через правое плечо и опять трубку в рот сунул.

На сером, как железо, коне ездящий, сын небесного царя Тенери-каана Темир-Мизе богатырь даже не обернулся. Кисточка на его лисьей шапке не шелохнулась Длинная коса как висела над левым ухом, так и висит.

Сам хозяин хан Улькер-каан был в переднем углу Он сидел на золотом троне с тремя ступеньками. Глаза - как спокойные озера. Нос — как ровная гора. Брови -точно горбатые утесы. Усы откинуты за плечи. Бород ниже груди.

— Безлошадные бродяги, бездомные братья!