Сказка о Каирбеке

Отцовского же гнева вы не бойтесь; скажите ему только, что я приказал вам вернуться, и он вас даже пальцем не тронет.

Долго судили и рядили телохранители, как им быть, но в конце концов упорство Каирбека сломило благоразумие окружающих, и они решили отпустить ханского сына с его товарищем, наделив их большим запасом провизии.

Легкие, как птицы, дуль-дули стрелой помчались вперед, далеко оставляя позади себя ханские владения и свиту телохранителей. Местность, по которой ехали путники, была прекрасна: обилием деревьев и цветов она напоминала роскошный сад; пение птиц и журчание ручейков ласкали слух Каирбека и его спутника, а тонкое благоухание, исходившее от прекрасных цветов, сладостной струей лилось в грудь путешественников. Ханский сын и его товарищ пока ни в чем не терпели недостатка: провизии у них было достаточно, а жажду они утоляли кристальной водой быстро бегущих ручейков.

Прошло уже около месяца, как они оставили ханские владения, а путешествию их все не было конца. Наконец запасы провизии истощились, добывать же себе пропитание в пути было невозможно: плодородная местность, по которой они еще так недавно проезжали, давно осталась позади, а вокруг расстилалась голая пустыня, покрытая лишь выжженной травой. Быстроногие дуль-дули приметно слабели – они были голодны и томились жаждой. Мрачно и тоскливо было на душе Каирбека, и вот однажды он обратился к товарищу:

– Послушай, друг мой: пришло время подумать, как нам спастись от голодной смерти.

– Нам следует вернуться, пока еще не поздно, – это будет благоразумнее всего! – нерешительно заметил юноша.

– Как? Теперь, когда мы, быть может, уже у цели? Никогда! Если тебя пугает неизвестность, то возвращайся назад, я же предпочитаю смерть позорному малодушию!

– В таком случае один из нас должен пожертвовать своим конем, а так как мой дуль-дуль слабее твоего, то его мы и заколем.

Каирбек согласился с мнением товарища, и они закололи коня и продолжали свой путь вместе на одном дуль-дуле. И вот, когда запас конины кончился, когда они оба окончательно упали духом и уже мысленно готовились к смерти, судьба сжалилась, и они увидели вдали густой прекрасный лес, ласково манивший их под свои зеленые своды. Путники облегченно вздохнули и мысленно воссылали хвалу аллаху, сжалившемуся над ними.

К великой радости Каирбека и его товарища лес был и;) фруктовых деревьев. Прекрасные сочные плоды соблазнительно виднелись среди зелени и в таком изобилии, что о голоде не могло быть и речи. Но измученные путники прежде всего нуждались в воде.

Скоро звонкое ржание дуль-дуля возвестило о близком присутствии источника, и товарищи еще раз поблагодарили аллаха.

Прошло несколько дней полного отдыха; Каирбек снова воспрянул духом и обратился к товарищу с такими словами:

– Я достаточно окреп, мой дуль-дуль выглядит тоже отлично, и я не вижу больше причины засиживаться в этом лесу. План мой такой: так как ты до сих пор не вполне оправился, то оставайся здесь и жди моего возвращения, а я один буду продолжать путь и, быть может, скоро доберусь до цели; ехать же нам на одпом дуль-дуле невозможно.

Товарищ согласился с Каирбеком, и они распрощались.

Выехав из леса, Каирбек увидел вдали высокий холм, красиво возвышающийся над обширной равниной, и направил своего коня на его вершину. Въехав на самую макушку холма и взглянув вниз, юноша увидел глубоко в овраге каких-то животных, но из-за дальности расстояния определить, что это за животные, не было возможности, и вот Каирбек сильно перегнулся с лошади и стал вглядываться. В это время его конь оступился, и они оба полетели в овраг. При падении Каирбек потерял сознание.

Когда он очнулся, то увидел перед собой благообразного старика, с любовью ухаживающего за ним, а себя – лежащим на опрятном ложе в убогой хижине.

– Ну, сын мой, – сказал старик, когда увидел устремленный на себя взгляд Каирбека, – ты еще дешево отделался, хотя тебе еще долго придется лечиться: кольчуга, бывшая на тебе, при падении врезалась звеньями в твое тело, и на теле у тебя были глубокие порезы. Но ты будь спокоен: я залечу твои раны и поставлю тебя на ноги.

– Кто ты, добрый человек? – спросил старика Каирбек.

– Я пастух. Когда ты был на вершине холма, я со своим стадом находился на дне оврага и видел, как падал твой конь. Тебя я нашел в беспамятстве, а твоего благородного коня – с израненными ногами: мне удалось перевезти тебя на арбе к себе в хижину, и вот, как видишь, ты теперь уже на пути к выздоровлению.

– Я бесконечно благодарен тебе, старик, за твою доброту и заботы обо мне, – сказал растроганный Каирбек, – но скажи, молю тебя, жив ли мой конь?