Фатимат

Еще в те времена, когда были на свете князья и дворяне, жил в одном ауле старик бедный из бедных — со своей маленькой дочкой Фатимат.

Старик с утра до ночи проливал пот на княжеском поле, а девочка дома хозяйничала: саклю в порядке держала, шила, стряпала да стирала.

Вот принялась как-то маленькая Фатимат обед для отца готовить, а соли у нее не оказалось. Всех соседей Фатимат обошла и ни с чем вернулась. Так бедно люди жили, что никто щепотки соли ей одолжить не смог. И решила маленькая Фатимат сбегать попросить соли у самой княгини.

Как решила, так и сделала. Осмелилась она зайти в княжеские покои. Княгиня сидела у огня и вышивала золотом шапочку. Взглянула она на маленькую Фатимат и спросила:

— Ты как сюда попала, грязная девчонка? Что тебе надо?

Горько стало па сердце у маленькой Фатимат, но все же она сказала:

— Не дадите ли вы нам в долг одну щепотку соли?

Посмотрела на нее княгиня искоса:

— Ишь, какая бойкая! Вот велю наколоть тебе иголкой язык. Ступай вон! Нет у нас для тебя соли!

Крепко запомнила маленькая Фатимат слова злой княгини. Уже и выросла, стала красавицей девушкой, а все не могла забыть обиду и все ломала голову: как бы отомстить?

Увидела однажды Фатимат, что князь со своим войском ушел в поход, и отправилась к княгине.

— Князь послал меня к тебе, княгиня,— сказала Фатимат, притворяясь, что быстро бежала и запыхалась.— Он вспомнил по дороге, что не успел дать тебе один наказ. Князь велел к его возвращению сварить бахсыму*. Только, сказал он, чтоб никаких приправ не клали…

Княгиня горевала, что муж на войну уехал, сидела вся в слезах, на Фатимат даже не глянула, крикнула с досадой:

— Сами знаем, что класть, чего не класть. Убирайся с глаз моих, да поживее!

Во второй раз обидела княгиня Фатимат, и девушка крепко затаила в сердце новую обиду. «Погоди, гордая, погоди, злая! Время придет — за все отплачу!» — приговаривала она про себя.

Велела княгиня служанкам готовить бахсыму. И они ее заквасили, и они ее вскипятили, и они ее процедили… Только приправ никаких не положили.

Князь вернулся из похода жив-здоров, и княгиня на радостях подала богатое угощение. Поставили перед гостями и кувшины с бахсымой. Слово привета сам князь сказал. Принялись гости бахсыму пить. Но едва они ее пригубили, как все поставили свои чаши на стол. Ни кислая бахсыма. ни сладкая — ни вкуса в ней, ни крепости не было.

[Бахсыма — пиво.]

До того разгневался князь, что хотел княгиню убить, да друзья удержали.

— Кто же это, умная ты женщина, научил тебя бахсыму без приправ варить?—спросил князь, грозно сверкая глазами.— Как смела ты опозорить меня перед гостями?!

— Помилуй,- вскричала княгиня.— Обманули меня.., В тот день, как ты в поход ушел, прибежала ко мне какая-то девушка, сказала,ты велел сварить бахсыму без приправ. Лучше б мне сквозь землю провалиться, чем видеть, как ты гневаешься.

Вот так отплатила Фатимат княгине за первую ее обиду: выставила перед людьми на посмешище.

Ну, а что же дальше-то было?

Приказал князь народ скликать. И велел привезти на главную площадь аула большой-пребольшой камень.

— Эй, вы все! Слушайте!—сказал князь.— С тех пор, как я себя помню, никто не посмел меня обмануть или оскорбить. А теперь мои гости будут рассказывать всем, что меня и мою жену выставила на посмешище какая-то девчонка! Кто

она — я не знаю. Но я поклялся ее наказать! Теперь выбирайте: или вы найдете ее и сами приведете ко мне, или я заставлю вас содрать шкуру с этого камня, что привезли на площадь. А не сдерете— пеняйте на себя! Слово мое крепкое!

Знали люди, что князь шутить не любит, и разошлись по домам в великом страхе. Печальный, задумчивый вернулся к себе домой и отец Фатимат.

— Что с тобой, дада? Ты чем-то встревожен?— спросила девушка.

И старик рассказал, как все было.

— Не огорчайся, милый дада, ложись спокойно спать. Я подумаю, как быть, и завтра утром тебе скажу,— успокоила его Фатимат.

Хоть и не очень поверил старик еврей доченьке, да нечего делать, послушался. Но всю ночь не сомкнул он глаз, и на сердце у него было тревожно. Чуть свет поднялся старик, а дочь уже на ногах.

— Вот что, дада,— сказала она.— Князю все как один говорите: «Девушку не нашли». А когда князь прикажет вам сдирать с камня шкуру, ты, дада, скажешь так: «Разве с незарезан-ной овцы шкуру сдирают? Ты, князь, у нас самый мудрый, ты наш славный повелитель… Зарежь камень, а уж мы его освежуем и шкуру у твоих ног расстелем!»

Подивился старик уму-разуму своей дочери. Повеселел. Подкрепился чем бог послал и спокойно отправился на сход.